Хроника Отечественной войны 1812 года

5 октября[1] (понедельник), 107-й день войны.

      Москва. Французский император Наполеон I всё сильнее осознавал невозможность для его армии остаться на зиму в Первопрестольной: как минимум, нужно было отойти к заготовленным складам, где у войск не будет проблем с провиантом и фуражом. Из московских госпиталей в Смоленск начали эвакуировать раненых. Однако французские войска ещё продолжали боевые действия и на других направлениях.

     13-я пехотная дивизия дивизионного генерала барона А.Ж. Дельзона (6 тысяч человек и 6 орудий), усиленная 13-й кавалерийской бригадой бригадного генерала барона Д. Виллата из состава итальянского 4-го армейского корпуса вице-короля принца Э. Богарне отправилась в «экспедицию» к северу от города в сторону Дмитрова. Неприятель занял деревню Сухарева, откуда казачий пост отступил в деревню Озерецкую. В селе Марфино помещика графа П.И. Салтыкова была "истреблена до основания" суконная фабрика, "ограблено неприятелем церковь и утварь, ризница, свеч 30 пудов[2], паникадилы и прочие вещи изломаны".

       У русского командования было мало достоверных сведений об обстановке в Москве, поскольку все городские заставы были закрыты, а сторожевые посты Великой армии арестовывали всех пытавшихся уйти из города. Кое-какая информация поступала от пленных и дезертиров, что-то о неприятеле сообщали полицейские чиновники, оставленные в Первопрестольной генерал-губернатором Ф.В. Ростопчиным в качестве агентов. Добровольно сведения собирали некоторые москвичи. Для дополнительной разведки и диверсий (в том числе покушения на Наполеона) к Москве командованием Главной армии был отправлен отряд под начальством артиллерийского капитана А.С. Фигнера. Ещё один отряд, под командованием поручика М.А. Фонвизина был послан на Боровскую дорогу, а аналогичный отряд полковника князя И.М. Вадбольского в это время приблизился к Верее, встав южнее города в селе Никольском.

     Тарутино. Войска Главной армии генерал-фельдмаршала светлейшего князя М.И. Голенищева-Кутузова продолжили сооружение укреплённого лагеря глубиной 3 километра и 4 километра по фронту. Строились полевые укрепления и засеки в лесу, высылались патрули, войска занимали свои позиции, солдаты строили землянки, укапывали и утепляли палатки, возводили шалаши.

      Утром М.И. Голенищеву-Кутузову было доставлено письмо начальника штаба Великой армии маршала герцога Ж.Б. Бертье о желании французского императора Наполеона I послать для переговоров своего адъютанта дивизионного генерала графа Ж.А. Лористона. Михаил Илларионович согласился встретиться с французским посланником ночью на передовых постах. Но это противоречило наказу российского императора Александра I о невозможности каких-либо мирных переговоров, пока на территории России есть хоть один вооружённый француз (наказ был дан ещё при отъезде Кутузова в армию), и решение вызвало негативную реакцию в российском высшем командовании. армии. Британский представитель при штабе Главной армии бригадный генерал барон Р. Вильсон, опасаясь возможности заключения сепаратного мира между Россией и Францией, категорически возражал против встречи с Ж.А. Лористоном. Его поддержал ряд генералов во главе с исполнявшим обязанности начальника Главного штаба Главной армии генералом от кавалерии Л.Л. Беннигсеном. Генерал от кавалерии герцог А.Ф. Вюртембергский и генерал-адъютант князь П.М. Волконский 2-й и другие высшие офицеры армии настояли на том, чтобы встреча состоялась в русском лагере.

     Под давлением находившихся при Главном штабе авторитетных офицеров М.И. Голенищев-Кутузов согласился перенести встречу в свою ставку. Чтобы создать к приезду парламентёра впечатление высокого боевого духа войск и их большой численности, Михаил Илларионович велел солдатам разжечь как можно больше костров, варить кашу с мясом и петь песни.

      Вечером Ж.А. Лористон в сопровождении П.М. Волконского прибыл в расположение Главной армии и в 22 часа 30 минут был с завязанными глазами препровождён к М.И. Голенищеву-Кутузову. Их беседа с глазу на глаз продолжалась 50 минут. Адъютант Наполеона I снимал с французов обвинения в поджоге Москвы, наоборот, обвинял русских в варварских способах ведения войны, на что главнокомандующий всеми русскими армиями ответил, что причиной тому – собственные действия неприятеля. На просьбу заключить перемирие и дать проезд в Санкт-Петербург для мирных переговоров с императором Александром I, последовал отказ, так как, по словам Михаила Илларионовича, он не имел на это полномочий. В то же время М.И. Голенищев-Кутузов пообещал Ж.А. Лористону известить государя о предложениях французского императора.

Ж.А. Лористон и М.И. Голенищев-Кутузов.

    Между тем, командующий авангардом Великой армии маршал И. Мюрат периодически пытался добиться фактического перемирия с русскими передовыми постами. Ни у кого не имелось на это полномочий, но стоянка французских войск у деревни Винково была характерна проблемами с продовольствием и фуражом, поэтому французам и полякам требовалась возможность безопасных дальних фуражировок. Пара состоявшихся встреч никакого результата не имела, а после резкого напоминания Александра I  о запрете переговоров с противником, они прекратились.

Источники:

- Отечественная война 1812 года: Биографический словарь. М.: Росвоенцентр; Кучково поле; Росспэн, 2011.

- Отечественная война 1812 года. Энциклопедия. – М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 2004.

- Попов А.И. «Летучий корпус» генерала Ф. Винцингероде в 1812 году. – М.: ООО «Книга», 2011.

- Материалы Живого журнала albagan.

[1] Все даты даны по новому стилю.

[2] Около 0,5 тонны.